Приют 11 на эльбрусе забронировать. «Приют одиннадцати» на Эльбрусе — один из самых «исторических» высокогорных отелей мира. Через тернии к звездам
|
Так выглядела хижина-отель на Кругозоре в 1932 г.
Но даже появление нескольких небольших хижин-приютов не могло решить проблемы решения постоянно увеличивающегося спроса на «жилые помещения» со стороны экскурсантов и восходителей на Эльбрус. В соответствующих инстанциях стало обсуждаться предложение о строительстве нового, современного отеля на склонах Эльбруса, способного единовременно принять более 100 человек. При обсуждении кандидатуры автора проекта будущего строительства большинство высказалось за утверждение Альпиниста Попова Н.М. Он к этому времени имел солидный инженерный стаж, приниамл участие в строительстве первых советских дирижаблей, да и в горах он был не новичок. Была установлена дата ввода комплекса в строй – летний сезон 1939 года. Это был жесткий срок, а принимая во внимание отсутствие путей снабжения и проблем с подъемом грузов на высоту более 4000 метров – все это ставила серьезнейшие вопросы перед проектантами. Первыми на будущую строительную площадку (4200) поднялись архитектор-альпинист Н.М.Попов и альпинист-шуцбундовец Ф.А.Кропф. Попов имел широкие полномочия от ТЭУ ВЦСПС для окончательного выбора места под строительство отеля. Кропф был приглашен как специалист в вопросах горной безопасности. Разгоревшиеся страсти постепенно улеглись, и большинство спорщиков согласилось с выбранным местом на скалах чуть выше существующего здания «Приюта 11-ти». В середине 1937 года от площадок «Кругозора» в сторону скальной гряды потянулись караваны ишачков груженых ящиками со взрывчаткой и необходимыми геодезическими приборами. После ухода со склонов Эльбруса последних восходителей началось бурение скважин и геодезические съемки местности. А вскоре окрестности огласились мощными взрывами – это взрывники начали работы по подготовке колованов под фундаменты будущих зданий. В процессе транспортировочных работ перед руководителями строительства встала серьезная проблема, чтобы обеспечить стройку всем необходимым только на доставку грузов понадобиться порядка пяти лет. Установленные сроки этого не предусматривали. Выход нашел инженер Н.М.Попов. Одновременно с началом подготовительных работ на стрпойплощадке,было решено немедленно приступить к строительству тракторной дороги от поселка Терскол по склонам массива Гарабаши, через «Новый Кругозор» (так была названа поляна находившаяся приблизительно на одной высоте с «Кругозором») и пройти через среднюю часть Терскольского ледника. Дорога кончалась на высоте примерно на высоте 3800 м. Дальше ее путь продолжался по ледникам и фирновым склонам. Этот участок имел протяженность всего в 4 км, против 7 км, если бы ее повели через «Старый Кругозор». Да и рельеф здесь был намного ровнее и положе.
|
Теперь к «Кругозору» легко и быстро можно подняться в кабинке канатной дороги.
Ранней весной 1938 года началось строительство гостиницы. Между «Ледовой базой» (так назвали место окончания дороги) и старым «Приютом 11-ти» навели надежные мосты через ледниковые трещины, и по вечным снегам потянулись караваны с различным строительным грузом. На чем только не везли грузы, здесь были обычные русские сани с подсанками, на которых лошади перевозили длинные детали, быки тащили волоком тяжелые бревна и маленькие ишачки под вьюком и люди несшие грузы, которые по разным причинам нельзя было иначе доставить наверх. График движения был выбран необычным – начиная с самого раннего утра все что могло двигаться устремлялось наверх до тех пор пока утреннее солнце на распустит накатанную снежную дорогу. Днем все отдыхали, принимали пищу, дожидаясь ночных морозов которые быстро сковывали «раскисшую» за день дорогу и все, что могло двигаться – снова устремлялось наверх в сторону стройплощадки. Этот график оказался самым надежным, что позволило очень скоро приступить к возведению самих зданий. Для перевозки грузов была попытка применения трактора, но первый же железный «конь» автобусов. Их верхняя часть была скруглена, чтобы надежно противостоять мощным зимним (да и не только – зимним) ветрам и штормам. Для их ветронепроницаемости они были обиты листами оцинкованного железа. Основной корпус гостиницы овальной формы имел три этажа. Первый из дикого камня, второй и третий - каркасного типа из деревянных деталей. Для утепления по всему периметру зданий под листами железа прокладывались специальные теплоизоляционные плиты. Санная дорога прекратила свое существование глубокой осенью после того как ее засыпали осенние снегопады. Отделка внутренних помещений продолжалась до глубокой зимы, и только суровые морозы заставили прекратить работы и увести вниз всех рабочих. На следующий год работы возобновились, как только была восстановлена снежная дорога. Осень 1939 года стала радостным событием для всех работников, принимавших участие в строительстве комплекса – гостиница приняла первых посетителей. На первом этаже находились кухня, душевые комнаты и складские помещения. На 2 и 3 этажах были жилые помещения. Комнаты своими формами и оборудованием очень напоминали каюты кораблей, это подчеркивали и откидные двух ярусные полки вагонного типа. Комнаты были рассчитаны на 2-8 человек. Для хранения личных вещей и снаряжения имелись рундуки. Стены и потолки отделаны линкрустом, паркетные полы покрыты лаком. Под потолком светили люстры, работал водопровод, центральное отопление и канализация. На 2-м этаже была оборудована просторная столовая, одновременно принимавшая 50 человек. Одним словом, по мнению специалистов, гостиница по комфортабельности напоминала первоклассный отель большого города. А один из его первых посетителей в шутку назвал его «Отель над облаками». В дальнейшем это меткое название так и прижилось. провалился в трещину и пришлось отказаться от такого варианта транспортировки грузов. К осени здания жилого корпуса, дизельной и котельной были практически готовы. Их формы вызывали у строителей не простое недоумение и восхищение одновременно. Их формы напоминали не полностью надутый дирижабль (сказывался опыт Н.М.Попова в строительстве дирижаблей) или походили на кузов огромных
|
Так выглядел «Приют 11-ти» со склонов, по которым поднимаются в направлении скал Пастухова.
Первыми жильцами нового «Приюта 11-ти» стали сотрудники Эльбрусской экспедиции АН СССР, занимавшие почти половину 3-го этажа. Там же были оборудованы и научные лаборатории. На этом же этаже были комнаты для иностранных альпинистов. С 1939 года подъем на «Приют 11-ти» производился уже через «Новый Кругозор», где построили временную турбазу и наметили строительство основной, а также по «эльбрусскому тракту», более короткому и с меньшей протяженностью ледникового пути, очень утомительного для путников. Прежним маршрутом пользовались лишь любители снежных просторов да иностранцы, имевшие на «Старом Кругозоре» свою гостиницу. В 1998 – 16 августа «Приют 11-ти» полностью уничтожен пожаром.
|
Горит «Приют 11-ти»
Николай Михайлович Попов - автор проекта и руководитель строительства «Приюта 11-ти» и автодороги «Терскол-Ледовая база» на Эльбрусе. Любовь к горам ему привил отец, профессор МГУ М.Н.Попов. Младший Попов впервые попадает в горы в 16-летнем возрасте. В 1932 г. на ЮЗ склонах Эльбруса работал специальный высокогорный отряд Кубанской гляциологической экспедиции II Международного полярного года (МПГ). Эта экспедиция была организована ячейкой ОПТЭ Московского дома ученых. В верховьях реки Кубани работал отряд, которым руководил проф. М.Н.Попов, а высокогорное подразделение этого отряда возглавлял его сын – Н.М.Попов. К этому времени он уже стал вполне подготовленным альпинистом. Он стал автором карты Эльбруса, вошедшей в справочник-путеводитель «Перевалы Кавказа» (Издательство «Физкультура и туризм», Москва, 1935).
|
На гребне пика Сталинской Конституции.(Фото Н.М.Попова)
Для более детальной разведки высокогорных областей оледенения Эльбруса, отряд Н.М.Попова в том же году на скалах барьера Уллукамского кратера Эльбруса (4047) создал «Западный Приют». После тщательной разведки южных склонов Зап. Плеча Эльбруса отряд совершил восхождение на это плечо (4911) и отсюда Н.М.Попов со своим другом Б.И.Рукавишниковым впервые с этой стороны поднялись на Зап. Вершину Эльбруса (5642). В 1935 г. Н.М.Попов в сборнике «Исследования ледников СССР. Выпуск 2-3» публикует статью - «Оледенение ЮЗ склонов Эльбруса». В 1937 г. Н.М.Попов стал участником экспедиции ВЦСПС и Всесоюзного Комитета по делам физкультуры и спорта организованной для определения альпинистских возможностей горных районов Киргизии и оказания помощи местным физкультурным организациям в налаживании учебно-спортивной работы по альпинизму. Основной спортивной задачей экспедиции (руководитель - известный ученый и альпинист А.А.Летавет) было совершение первого восхождения на пик Сталинской Конституции. 7 сентября на вершину поднялись: рук. группы И.Черепов, В.Рацек, Н.Попов и В.Мухин Выполняя вторую часть заданий по работе экспедиции, группа фрунзенских альпинистов под рук. Н. М. Попова (уч-ки: И. Оксенич, В. Рацек, Овценова, Г.И. Белоглазов) совершили первое восхождение по Зап. гребню на безымянную вершину (4370) в верховьях Ала-Арчинского ущелья Киргизского хр. Безымянной вершине группа дала название - пик Манас. В ходе работы экспедиции Н.М. Попов в качестве руководителя (участники группы Г.И. Белоглазов и В.И. Рацек), совершил восхождение на пик Караколькский (5251) по СВ гребню 4Б к.с. и в группе И.А. Черепова - п/в на пик Нансена (5700) по ЮЗ гребню 4Б к.с. Работы на ледниках Эльбруса показали Н.М.Попову новое направление его деятельности в горах – с 1940 года он начал систематическое изучение Аксаутского района (Зап.Кавказ) и продолжил свои изыскания в 1945-1947 и 1949 гг. По результатам этих походов и восхождений была опубликована статья Н.М. Попова «Аксаут (1940-1949)» в ежегоднике «Побежденные вершины» за 1950 г. В ряду совершенных восхождений Н.М.Поповым выделяются: Кулак-тау (4060) п/по Вост. гребню.3Б к.с. в связке с Л.Гутманом Уллу-кара (4302) 3А к.с. с пер. Кашкаташ с Чекмаревым и Скорняковым Тихтенген – Гл. вершина с Гутманом Джайлык-баши (4537) 4А к.с. с Л. Надеждиным, В. Назаровым. Замок в Гвандре (3930) траверс с СВ на ЮЗ (4А к.с.) в связке с Н. Веревкиным Кара-кая в Аксауте (3896) по Сев. ребру 3Б к.с. в связке с Н. Булгаковым. 1937 г. Н.М.Попову было присвоено звание «Мастер советского альпинизма». В послевоенное время НМ Попов активно взялся за восстановление альпинистской секции МГУ (родного университета отца), уделяя основное внимание подготовке новых инструкторских и тренерских кадров. Он принимал участие в организации и проведении четырех Альпиниад МГУ.
Сегодня планировалось подняться до Приюта Одиннадцати, и решить, что делать дальше. Казалось бы, чего ещё решать-то? Но ситуация была, по правде сказать, удручающая. Всё время, что мы находились здесь, Эльбрус так и не показался из-за облаков. Не добавлял оптимизма и высотный прогноз погоды, вывешенный у входа в один из пунктов проката снаряжения. На всю предстоящую неделю на вершине не обещали ничего, кроме беспросветной облачности и ветра от 20 до 35 м/с (по ветрохолодовому индексу температура, к примеру, -5 при таком ветре эквивалентна -38). Подниматься на вершину в белом мареве облаков без всякой возможности обозревать открывающиеся панорамы для меня, как для фотографа, было равносильно неудачи, да и подобного рода «хождения в тумане» в горах далеко небезопасны.
Признаться, при всём моём желании подняться на Эльбрус, я был спокоен относительно восхождения: не получится в этот раз — получится в следующий. Собираясь в Архыз, но волей случая оказавшись здесь (о том, почему так получилось ), мы всё же должным образом готовы не были. Тем не менее, раз уж мы тут оказались, нужно было воспользоваться ситуацией, сделав себе хороший задел на будущее.
2. Подножье горы, где заканчивается лыжная трасса и начинаются подъёмники, выглядит так:
Здесь внизу снег не так давно растаял. И всё-таки интересно наблюдать, как с высотой увеличивается количество снега, и вступающая в свои права весна, всё больше отступает перед зимой, как будто время пошло назад.
3
4
Первая очередь подъёмников на Эльбрусе заканчивается на станции «Старый Кругозор». Вторая — на станции «Мир».
5. Сегодня, кстати, 9 мая, и самое время вспомнить тех, кто отдал свои жизни защищая Приэльбрусье.
6. Вездеходные машины — ратраки. Их устойчивость и проходимость сомнений не вызывает.
7. Отсюда идёт выше уже открытый кресельный подъёмник.
8. Следующая станция, она же конечная для подъёмников, называется «Бочки», и вот почему:
Круглые в поперечном сечении продолговатые конструкции оборудованы для жилья. Здесь располагаются в основном альпинисты, идущие на восхождение.
9. Собственно, сами «бочки» — не единственное место размещения. Встречаются и более привычные строительные бытовки, чем-то напоминающие гаражи-ракушки, только с окнами.
10. Ну и наконец, самый спортивный вариант — палатки. Но поставлены они не просто так, а специально, чтобы домики загораживали от ветра.
11. От ветра защищается каждый как может, кому не хватило места за домиками, вырыли в снегу целые траншеи. Что менее удобно, поскольку в случае метели, придется регулярно откапываться.
12. В этот день на Эльбрусе проходили соревнования по скайраннингу «Вертикальный километр». Бегуны сначала поднимались вверх до контрольного пункта, где они должны были отметиться, а затем спуститься вниз. Изначально контрольный пункт должен был находиться на вершине, но из-за непогоды, он был перенесен в седловину. То, что мы видим — это финиш.
По пути к Приюту 11 нам неоднократно встречались уже бегущие вниз спортсмены. Тогда же я стал свидетелем интересного случая, когда один из участников упал на бок, потеряв равновесие, но пробегающий мимо другой спортсмен, не раздумывая ни секунды, подбежал к нему, узнать всё ли в порядке. Упавший быстро поднялся, и они побежали вниз дальше.
Глядя на это, понимаешь, что циничность и тщеславие, приписываемое спортсменам зачастую сильно преувеличены, и нередки бывают моменты солидарности.
13. От «Бочек» вверх идет широкий, раскатанный ратраками и снегоходами снежный склон. Передвигаться по такому одно удовольствие.
14. Приют Одиннадцати на Эльбрусе выглядит менее масштабно, но более колоритно. Жилья меньше, снега больше. Высота немногим более 4000 метров.
15. Мы уже примерно на одном уровне с большинством противоположных вершин. А ближайший отрог с постройками — это обсерватория, где мы .
Здесь, несмотря на плотные облака, яркости было достаточно, чтобы надеть темные очки.
16. Бабочки и другие насекомые тут, конечно, не водятся, их заносит сюда ветрами из теплых долин.
17. Сейчас на Приюте 11 должны располагаться наши друзья из турклуба, которых мы встретили в первый день.
18. Искать их долго не пришлось. Заглянули в ближайший домик, заваленный по крышу снегом, и тут же знакомые люди.
Они были слегка взволнованы, потому как несколько человек из их команды сегодня утром отправились к вершине. Как они уже сами рассказали нам позже, удалось подняться только до седловины, не увидев из-за облаков, ровным счетом, ничего. Можно было не ходить вовсе, но через день они уезжали, и возвращаться ни с чем им очень-то не хотелось.
Так выглядел «Приют одиннадцати» до пожара 1998 года
Сейчас по всему миру много необычных отелей — их переделывают из старых заводов, маяков, самолетов, строят из снега и льда, водружают на деревья или спускают под воду. Гораздо меньше отелей, которые имеют долгую и интересную историю, особенно — горных отелей. Но их тоже немало, так как история туризма, альпинизма и горнолыжного спорта длинна, и путешественникам всегда нужен максимально уютный и соответствующий обстоятельствам ночлег. В этом смысле отель «Приют одиннадцати» на Эльбрусе — пожалуй, самый легендарный в нашей стране.
«Приют» расположен на юго-восточном склоне Эльбруса на высоте 4130 метров и считается одной из самых высокогорных гостиниц мира. Его история долгая, насыщенная событиями и легендами.
Местонахождение отеля на плане горы Эльбрус
В 1909 году одна из групп экскурсантов Кавказского горного общества, основанного в Пятигорске швейцарцем Рудольфом Рудольфовичем Лейцингером, в составе 11 человек совершала плановый поход на Эльбрус. Группа разбила временный лагерь на высоте 4130 метров. Крупные камни защищали его с востока и с севера, как естественные стены, и участники экспедиции соорудили еще одну защитную стенку. Они взяли с собой небольшой запас краски, чтобы сделать на вершине Эльбруса памятную надпись, и этой краской на камнях около своего лагеря написали «Приют 11».
Через 20 лет, летом 1929 года, известный российский альпинист В. А. Раковский построил на этих скалах деревянную хижину-будку, обил ее железом и перенёс на ее стены надпись — «Приют 11».
«Приют одиннадцати» в первоначальном варианте тридцатых годов как помещение барачного типа
В 1932 году построили барак на 40 человек. Из-за недостатка мест палатки иногда ставили прямо на плоской крыше здания — при плотном размещении там помещалось ровно четыре «памирки».
В сезон 1937-1938 годов начались геодезические, взрывные и строительные работы «Приюта одиннадцати». В итоге в 1938 г. на месте барака возвели трёхэтажное здание, которое простояло 60 лет. Новый «Приют» был возведен за один сезон с помощью местного населения — люди помогали поднимать материалы к месту строительства.
Здание гостиницы по форме напоминало дирижабль. Основной корпус гостиницы, овальной формы, имел три этажа. Первый — из дикого камня, второй и третий — каркасного типа, из деревянных деталей. Для утепления по всему периметру здания под листами железа прокладывались специальные теплоизоляционные плиты.
На первом этаже находились кухня, душевые комнаты и складские помещения. На втором и третьем этажах — жилые помещения. Комнаты-каюты были оборудованы откидными двухъярусными полками вагонного типа с расчетом на 2-8 человек. Для хранения личных вещей и снаряжения имелись рундуки. Стены и потолки были отделаны линкрустом (прим.: линкруст, часто называемый Линкруста (Lincrusta) — это обои с нанесенным рельефом, который создает впечатление лепнины и выглядит благородно и дорого), а паркетные полы покрыты лаком. Под потолком сияли люстры. Имелось центральное отопление, работал водопровод и канализация. Была установлена кремлёвская «вертушка» и построена баня, которую разрушили во время Великой отечественной войны.
На втором этаже была оборудована столовая, вмещавшая до 50 человек. По мнению специалистов, гостиница по комфортабельности напоминала первоклассный отель.
Во время Второй мировой войны «Приют одиннадцати» стал чуть ли не центром военных действий. Гитлеровцы стремились на Кавказ. На покорение Эльбруса была брошена 1-я горнострелковая дивизия «Эдельвейс» — она состояла из солдат с большим опытом ведения боевых действий в высокогорных районах. Многие из этих солдат до войны приезжали в Приэльбрусье для изучения местности, останавливались в приюте, поднимаясь на вершину. И 17 августа 1942 года немецкие горные стрелки, проникнувшие в Приэльбрусье через перевал Хотюта, без единого выстрела заняли «Приют».
Заняв гостиницу, немецкие егеря взошли на Эльбрус и установили там фашистские флаги. Гитлеровская пропаганда использовала это символическое событие как демонстрацию победы на Кавказе. Но Кавказ не был покорён. Практически все перевалы Главного Кавказского хребта успешно обороняли советские войска, не пропустив противника к Чёрному морю.
В последующем советские войска предпринимали неоднократные попытки выбить немцев из «Приюта». Однако, благоприятная для обороны местность и хорошо укреплённые позиции немецких войск не позволили это сделать. Всего в этих боях погибло около сотни советских солдат. После поражения немецких войск под Сталинградом обстановка на Кавказском фронте сильно изменилась. Немецкие войска были вынуждены оставить Кавказ из-за угрозы окружения.
10-11 января 1943 года немецкие горно-стрелковые части покинули верховья Баксанского ущелья и ушли из «Приюта 11». 9 февраля 1943 года группа советских альпинистов в составе 20 человек поднялась к «Приюту», чтобы снять нацистские знамёна с вершин Эльбруса. Здание приюта было повреждено бомбами, фасад исковеркан, крыша с дизельной станции снесена взрывом. Метеорологическая станция разрушена. Здание частично было забито снегом, так как егеря выломали рамы на дрова. В скалах вокруг приюта валялись боеприпасы и оружие. Продуктовые склады оказались взорванными или были залиты керосином. 13 февраля 1943 в условиях плохой погоды были сняты остатки установленных немцами знамён с Западной вершины, а 17 февраля с Восточной.
После войны на третьем этаже приюта был создан небольшой музей. Многочисленные группы альпинистов из разных стран останавливались в приюте перед восхождением на Эльбрус. Увы, 16 августа 1998 г. «Приют одиннадцати» сгорел из-за несоблюдения правил пожарной безопасности. Фактически, «Приют» прогорел до морены.
В 2004 году был построен новый приют на склоне Эльбруса на высоте 4100 м — переоборудованный из дизельной сгоревшего «Приюта одиннадцати» (Дизельхат). Те, кто туда не помещается, ставят палатки за каменными стенами сгоревшего здания.
Постройку нового «Приюта» взял на себя частный инвестор и добровольцы — они планируют восстановить старый облик, используя новые технологии. Однако, сроки окончания строительства неизвестны.
В общем-то тоже без обиды, но для меня лично вся эта банковская система по х....(нажал в русском регистре на латинскую точку и так складно получилось, но не буду:)) Еще с того момента, когда ограбила нас в 90-91, а вот до слез жалко приют. Сгорела часть жизни, причем та, которую очень приятно вспоминать, понимая, что такого больше НИКОГДА и НИГДЕ не будет.
Это (IMHO) тяжело понять глядя из пяти звездочек Шамони на этот ангар, но для многих это место где ты впервые понял, что такое горы, лыжи, напарник по связке или друзья по команде. Тяжело понять, как можно идти в сортир с видом на Иткол (через очко) в -20 С да еще и пургу, пристегиваясь к тросу, чтобы не потеряться или выходить на него из тумана спускаясь с вершины и воспринимая его как верх цивилизации и получать от этого высшее наслаждение.
А банки, они горели и будут гореть и в переносном и прямом смысле слова, но ничего с ними не станет и не изменится, к сожалению (IMHO), а вот приюта 11 уже не будет, как нет и не будет уже альплагерей и горнолыжных лагерей!!!
Вот тогда мы фигели от количества желающих попасть туда, бегали кроссы (летом и зимой) по 15км. за путевку на смену в 15 дней и считали за счастье попасть туда в студенческие каникулы. Селились где можно и нельзя, работали за жилье и харчи не спрашивая о деньгах, а высшим счастьем было стать инструктором и попасть работать на базу. И не возникало мысли о плохом сервисе и душе через дорогу раз в 2-3 дня (а иногда и имени Карбышева:)). А сейчас... конечно за деньги можно многое, и вертушку, и ратрак, и баню с девочками... да и на лыжи поставят, но никогда не будет той атмосферы когда ты вечером сидишь со своим отделением в тесной комнате с бутылкой Машука или Улыбки, банкой тушенки и чаем - и дело не в том, что мы были моложе, в моих отделениях бывали составы от 18 до 65 одновременно, мы просто воспринимали все может сложнее, а может быть проще... А Баксанские посвящения в горнолыжники - Том Мусинянц (отец нынешнего директора Эрцога - Миши, кстати тоже Баксанского инструктора) в роли Баксанской Б...-сестра бога Баксана - это было как визитная карточка для нас:(((
Сообщение о приюте для меня было как весть о гибели друга-напарника по связке, которого давно не видел, но прожитое с ним никогда не забудется. Хочется помянуть, потому, что приют был наверное одной из последних ниточек связывающих с той, настоящей жизнью, где ничто не покупалось и не продавалось. Теперь она оборвалась, а новый приют может и построят, спонсоров много и будет на нем гордая надпись Руссобанк или Менатеп или..., но это уже никогда не будет тот приют о котором я рассказывал.
А с нынешней жизни фигеть не от чего, если наша команда бросила на маршруте умирать человека (я о Башкирове) и спокойно живут с этим или вертушка из Тырныауза не полетела за разбившимся Киргизом (Шейновым) без предоплаты, то от чего еще можно фигеть - приехали...
Приют 11. Ассоциации, приходящие в голову при этом слове: горы, лыжи, брезентовые штормовые костюмы, которые выдавали в альп-лагерях "участникам", "...Здравствуйте, товарищи участники..." , Визбор, гитара, примус, похороны на местном кладбище разбившейся при восхождении в Цее девушки, ночные посиделки и чай из 3-х литровой банки, тренировки и кроссы, самодельные пуховки, палатки и рюкзаки, ... и ослепительно небо над головой и вокруг, вокруг - всё только вниз. Мы стареем, "Как наши дети подросли, вот верный счетчик нашим общим временам..." нам все тяжелее взять рюкзак... - читайте оригинал - Ю. Визбор "Завтрак с видом на Эльбрус" - эту книгу мы, инструктора Адыл-Су, выпросили на одну ночь у кого-то из Чегета и читали ночью, вслух, по очереди... А потом молча разошлись - говорить было не о чем. Все было написано Визбором. Те, кто там тогда бывал, знают эту атмосферу, присущую любому альп-лагерю. Адыл-Су, Алибек, Торпедо - всюду был свой колорит, но братство людей, приехавших туда - оно было везде.
Приют отстроят заново, но того, что было раньше - уже не отстроишь. Мы постарели (повзрослели - уже не подходит), у наших детей другие ценности, да и мы сами иногда кажемся смешными со своими "пронафталиненными" ценностями. А ведь это наша юность, наши силы, наши любови и наши друзья, победы и поражения, это просто кусок нашей жизни, когда я подал заявление об отпуске и на вопрос начальника "А если я не отпущу?" - я сказал: " тогда я подам заявление об уходе, потому что я ЕДУ В ГОРЫ..." Алекс - ты прав на 200%, и в то-же время тем, кто пришел в горные лыжи и вообще в горы как в "место, где пьют плохую водку и изменяют женам" (Ю. Визбор) тебя не понять. А кризисы - мало-ли мы и их и девальваций, и ограблений государством стариков и шахтеров пережили? И то, что происходит сейчас, как это не называй - все равно переживем. Просто от этой ситуации в стране зависит все - в том числе и благосостояние, и возможность поездки в горы многих из нас. Но я думаю, что просто те, кто собирался в Шамони (например), поедут в Чегет. Кто-то не сможет купить себе новое снаряжение, кто-то будет экономить на еде... Все это прекрасно понимают, просто тот, кто ни разу не поднимался в 3 часа утра из палатки на высоте 3500 и не встречал на восхождении рассвет, не жил в альп-лагерях в 8-ми местных комнатах с койками в два яруса и душем раз в 2 недели в соседнем доме - тот наверное не поймет, что такое Приют 11, и почему пожар в нем способен в момент дикого экономического кризиса всей страны такой болью отозваться в душах лысеющих и седеющих людей.
Приют построили, если не ошибаюсь в 1934 или 38. Когда наши в войну отступали, пытались его взорвать, почему-то - не сработало. Когда отступали немцы из знаменитой группы "Эдельвейс" - пытались сделать то же самое и с тем же результатом. Наши и немцы бомбили его неоднократно, но стоял он как заколдованный и ни одна бомба в него не попала, хотя здание рядом - разбомбили (Кто там был - видел развалины чуть ниже).
Все восхождения на Эльбрус проходили через Приют. Все те, чьи жизни унес Эльбрус, - тоже его не минули.
Одна эта его история заставляла относиться к нему не просто как к старой халупе, а как к некому символу. Недаром всегда, приезжая в горы, народ ехал к Приюту. Непонятно, зачем? А затем же, зачем молодожены цветы кладут к Вечному огню.
Традиция, понимаешь.
Теперь мы ее лишились и, похоже, навсегда, потому что ни один банк или иной спонсор не раскошелится на такие деньги. Хотя бы это грустно.:-(Хотя, для тех, кто никогда там не был, - это, конечно, пустой звук. Посему, господа и дамы, хотя нас всех чертовски волнует финансовый кризис, давайте уважительно относиться к тому, что очень дорого БОЛЬШИНСТВУ российских горнолыжников.
Мне тоже безумно жаль Приют 11. Хотя у меня с ним связаны и не совсем приятные ассоциации. Я впервые попал туда еще году в 1989, зеленым новичком - альпинистом, ну вся наша группа нарвалась - таки на ситуацию "Здесь вам не положено находиться, это только для иностранцев (речь идет о верхней столовой, той, где "Завтрак с видом на Эльбрус"), а вам - туда (Это о нижней хм, столовой, той где "Без окон, без дверей...")"
А на Кавказе я был в этом году (Терскол) случайно и после всех Шамоней впечатления самые неприятные. Не знаю, как остальные ветераны (Жора, ау), но если не получится ездить в Альпы, я лично вешаю лыжи на крюк. (Окрестности Москвы - не в счет)
Несколько дней назад вернулся из Приэльбрусья. По-видимому я был последним из РАСКа кто видел Приют-11 в живых. Поэтому решил написать небольшой отчет.
Основной целью поездки было спуститься с Эльбруса на лыжах - в идеале с вершины, а так куда сможем дойти, ну и просто покататься. Однако из-за болезни двух участников пришлось через 4 дня возвращаться. Результат - мне удалось один раз спуститься со скал Пастухова и разок с Приюта.
Мы жили в бочках у верхней станции Гара-баши (3800). Хозяин - Исхак, стоит 30р/чел день, условия нормальные, в каждой бочке есть тэн так что тепло. Готовили на примусе.
Снега в этом году катастрофически мало (так говорят аборигены). С утра лед голимый, после обеда внизу (у верхней станции Гара-баши) все раскисает так что ручьи бегут, а наверху из-за ветра продолжает держаться лед. В результате между Приютом и бочками ледник во многих местах открылся, так что спускаясь на лыжах приходилось иной раз через трещины скакать. Основной неприятностью является то, что из-за сильнейшего ветра на образуются ледяные заструги, т.е. местами склон представляет собой набор ледяных бугорков высотой 15-20 см и расположенными через 30-50 см (эдакая стиральная доска). Управление лыжами на этом безобразии да еще на высоте 4800 довольно проблематично. Я один раз упал, да так что при ударе об склон (пардон) задницей (слава Богу!!!) ощущение было таково что сейчас мозги из ушей вылетят. Результатом этого явился офигительный синяк (диаметром сантиметров 20) и как следствие проблемы с сидячем положением в следующие 3-4 дня. Видел еще пару ребят с лыжами и все после первого же спуска со скал говорили "А ну его нахрен!". Знакомые видели чехов, занесших лыжи на седловину и потом спускающихся оттуда с этими же лыжами в руках. Возле бочек склон превращается просто в лужи и я финишировал извергая тучи брызг под радостные вопли иностранцев "Water ski! Water ski!" Tак что катание (если это можно так назвать) довольно специфическое.
Отношения с местными нормальные, познакомился с мужиком, который в фильме про Приэльбрусье ("Белое проклятие" что-ли называется - не помню) прыгал через кафе Ай. Хичины, шашлыки и пиво в наличие имеется. Ратраки сломаны. Добраться из Нальчика без проблем (таксисты спустили цену за машину с 300 до 150 руб (на троих), но все равно уехали на автобусе по 35 руб). Гораздо хуже дело обстоит с обратной дорогой. Лучше всего это делать в выходные, когда много туристических автобусов из КавМинВод, а то таксисты ломят по 500 руб за машину до Мин Вод.
И о Приюте... Жалко. Он был, наверно, одним из символов Приэльбрусья. Заходили мы туда погреться, народ на гитарах играл, чаек пил. Людей там было тьма, спали даже в коридорах на полу. Иностранцы (блин, мать их) табунами шли... Правда вокруг Приюта стоял устойчивый запах человеческих экскриментов. Тоже специфика.
Пожалуй все. Теперь, когда все уже не кажется таким плохим как сразу после спуска, я думаю поехать на следующий год опять туда же с той же целью, но в июне-июле. У кого есть желание, давайте присоединяйтесь. Нужно немного - здоровье (как-никак а лишних 12 кг нужно наверх нести), акклиматизация - мы сразу на 3800 поднялись и я-то еще ничего (сказываются наверное занятия альпинизмом) а вот ребят горняшка сильно мучила; ну и желание, что главное.
Московский Комсомолец No 184 - А(38) от 27 сентября.
ВЫСОКОГОРНАЯ ГОСТИНИЦА "ПРИЮТ ОДИННАДЦАТИ" БУДЕТ ВОССТАНОВЛЕНА
Специальная комиссия созданная при правительстве Кабардино-Балкарии, пришла недавно к выводу о восстановлении самой высокогорной гостиницы "Приют одиннадцати".
Это уникальное сооружение было построено на склонах Эльбруса в 1939 году на высоте 4200 метров. Долгие годы она была самой высокогорной в мире и являлась единственным пристанищем на пути к двуглавой вершине. Однако этим летом альпинисты остались без крова. В результате нарушения техники безопасности при использовании примусов приют загорелся. На такой высоте гостиницу потушить не смогли.
Сейчас уже известно, что приют будет выстроен в прежнем виде, но уже с использованием современных огнеупорных материалов, правда, не ясно, на какие средства.
Многие о слышали о Приюте 11 , рассматривали на фотографиях, некоторые поднимались к нему как туристы и альпинисты. И лишь немногие использовали его как ночёвку на пути к вершинам Эльбруса. Но мало кто знает, как возник Приют 11? Кто авторы проекта?
Летопись Приюта начинается с удивительнейшего человека, швейцарца Рудольфа Рудольфовича ЛЕЙЦИНГЕРА (1843-1910).
В 1863 году из небольшого швейцарского городка Нетшталь в Россию приехал 19-летний юноша по имени Рудольф Лейцингер. Он много слышал о Кавказе и мечтал побывать в этих прекрасных горах. Приезд в Россию считал первым этапом на пути к Кавказу. Новую страну он полюбил настолько, что не помышлял о возвращении на Родину. Работать начал в Тамбове, завел собственное вполне успешное дело. Среди местных предпринимателей он очень скоро завоевал репутацию человека энергичного, надежного в делах, сторонника всего нового и прогрессивного.
Страстный любитель природы, альпинист-самоучка после первого же путешествия по Кавказу, Рудольф Лейцингер становится еще более горячим поклонником его красот. В 1883 переезжает на постоянное жительство в Пятигорск и покупает не малый участок земли под собственный дом-усадьбу. Начинает активно заниматься благоустройством города, на что тратит большую часть собственных средств. Рудольф Рудольфович был основателем и членом товарищества Пивоваренных заводов Пятигорска. За первые полтора года жизни в Пятигорске он открыл завод по обработке солода и небольшую кофейную фабрику.
Его Пятигорские предприятия были оснащены самой современной (для того времени) техникой. Все это занимало не мало времени, но наряду с постановкой промышленных предприятий, он активно и не безуспешно развивал сельскохозяйственное производство. Обладая непоседливым характером, Лейцингер внутри всех своих дел умел находить время для личных путешествий по Кавказу. Он прекрасно понимал, что дикий и загадочный край с природой фантастической красоты, буйной растительностью и, главное, огромным числом минеральных источников, мог стать приманкой для любителей путешествий, не только из России, но и Европы. Он лелеял мысль о превращении Пятигорья (так тогда называлось это место) в курорт мирового значения!
На рубеже XIX-ХХ вв. Лейцингер поставил вопрос о создании Кавказского Горного Общества (КГО), ссылаясь на опыт Швейцарии, процветающей за счет туризма. В конце июня месяца 1899 года в Николаевском цветнике Пятигорска, собралось 50 человек представителей местной и столичной интеллигенции для выработки положения и определения конкретных действий по созданию Общества. Р.Р. Лейцингер был избран председателем рабочей группы, которая в конце года направила в Москву проект Устава «Кавказского Горного Общества в Пятигорске». Лишь 14 декабря (старого стиля) 1901 года Министром Земледелия и Государственных Имуществ А. Ермоловым Устав КГО был утвержден.
Весь свой талант организатора Р. Лейцингер вложил в осуществление идеи регулярных экскурсий (путешествий) по родному краю. При неустанном внимании и активном его участии разрабатывались проекты создания туристских троп и хижин на интересных маршрутах. Для экономии средств он в собственном доме размещает канцелярию КГО, справочное бюро и зал для экскурсантов. Здесь же были размещены первые коллекции, собранные членами Общества во время своих путешествий.
Для созданного при Обществе бюро по альпинизму и краеведению по просьбе неутомимого Лейцингера, командующий войсками Кавказского округа генерал от инфантерии Фреде выделяет 212 листов топографических карт Кавказа.
Третий год своей деятельности Общество начало выпуск Ежегодника «Кавказского Горного Общества», на страницах которого стали появляться материалы исследовательской деятельности членов Общества, результаты организационной работы, путевые очерки – страницы путешествий. В летний сезон по 2-3 раза в месяц выпускался «Вестник КГО», отражавший его текущую деятельность. Сам Лейцингер часто публиковался в сборниках английских, французских, немецких, швейцарских Обществ. Он состоял почетным членом ряда зарубежных Горных Обществ и альпийских Клубов.
1903 год – новое подвижническое дело. В ознаменование 100-летия со дня официального утверждения Александром Первым курортного значения региона Кавказских Минеральных Вод, Р. Р. Лейцингер предложил и активно включился в осуществление проекта – строительство и пуск в Пятигорске электрического трамвая. Он же наметил и первую трассу: от железнодорожного вокзала, мимо «Цветника» к Провалу(тот самый, где незабвенный О.Бендер обилечивал простодушную публику).
К сезону 1905 года Лейцингер приходит к мысли, что для широкого развития туризма, экскурсий, исследования гор были привлечены сотни увлеченных последователей, нужно начинать подготовку молодого поколения.
«Молодой человек должен иметь возможность путешествовать, закалять себя, он должен увидеть свою великую родину для того, чтобы вырасти достойным гражданином, а поскольку необходимыми средствами учащиеся не располагают, государство обязано содействовать им в этом…» – такую позицию занимал и отстаивал Рудольф Рудольфович.
Министерство Народного Просвещения поддерживало предложения и начинания Лейцингера по развитию ученического туризма, принимались и вводились общероссийские программы, например, к моменту окончания гимназии все гимназисты должны были посетить три великих российских города: Киев, Санкт-Петербург и Москву, т.е. шло создание общенациональной культурно-патриотической (краеведческой) программы.
«Ежегодник КГО» (№5, 1911-1912 гг.) вот как описывал предоставляемые Р.Р. Лейцингером условия для групп прибывающих в Пятигорск:
«Экскурсионным группам учащихся предоставлялось …бесплатное помещение на 3-4 дня, срок совершенно достаточный для осмотра городов и посещения таких популярных вершин, как Машук и Бештау.»
(О лаколитах Машук, Бык, Бештау, я ещё буду писать отдельный пост.)
Весной 1909 года началась реализация самого грандиозного проекта Рудольфа Рудольфовича – прокладка пешеходной тропы от поляны Азау к Восточной и Западной вершинам Эльбруса. С этой целью была организована экспедиция на Эльбрус, на юго-восточном склоне которого, на «Кругозоре», был сооружен каменный приют, который получил название «Лейцингеровский». Летом того же года, 11 человек из 18 участвовавших в экспедиции добрались до скал на высоте 4130 метров. Крупные камни защищали ее с востока и с севера, словно естественные стены, участники экспедиции соорудили еще одну защитную стенку, с западной стороны:
«Нас осталось одиннадцать. Два проводника, один учитель, четыре экскурсанта Р.Р. Лейцингера и четверо нас. Довольно крутым подъёмом, слегка свернув влево, мы поднялись к левому краю большого ущелья со снежными склонами, на дне которого зияли огромные трещины. Прошли немного по краю и, перейдя крохотный перевалец, свернули опять вправо к последней группе камней в этой местности. В 2 ч. 30 м. дня мы достигли середины этой группы, где и решили расположиться на ночлег. К этому побуждало нас как то, что выше не было уже камней, настолько удобных, как и то, что всем хотелось отдохнуть и собрать силы для предстоявших трудностей.
Анероид показывал 4320 м. Мы выбрали место, где камни были несколько крупнее и образовывали площадку в несколько квадратных сажень, защищённую с севера и востока естественными стенами. Немного отдохнув, мы принялись за работу и в короткое время расчистили место для «постели» и соорудили ещё одну невысокую стенку с запада. На этом диком каменном островке, затерянном посреди моря снегов, на высоте, несколькими сотнями метров превосходящей высоту Юнгфрау, — предстояло нам провести ночь, быть может, самую необычную в нашей жизни.
Мы назвали это место Приютом одиннадцати
. Это название было одобрено впоследствии Рудольфом Рудольфовичем Лейцингером, который, между прочим, нашёл это место вполне пригодным для второй хижины. Я думаю, что она должна быть построена именно здесь, ибо выше нет уже скал, на которых можно было бы её основать, не опасаясь снежных завалов».
Ф. Дунаевский. Пешком по Главному Хребту. Попытка восхождения на Эльбрус 1909 г.
Так появилось место ночёвок названное Приют-11.
22 января 1910 г. Р. Лейцингер умер… На следующий день в газете «Пятигорское Эхо» был помещен некролог на смерть Рудольфа Рудольфовича Лейцингера. На венке от Кавказского Горного Общества было написано: «Дедушке русского альпинизма».
В 1929 г. на этих скалах была установлена деревянная будка, обшитая железом. В 1932 – здание барачного типа на 40 человек. Из-за недостатка мест палатки иногда ставили прямо на плоской крыше барака. «Плечом к плечу» там помещалось ровно четыре «памирки».
В сезон 1937-1938 годов начались геодезические, взрывные и строительные работы «Приюта одиннадцати», в котором давно нуждались многочисленные альпинистские группы.
«…Первыми на будущую строительную площадку (4200) поднялись архитектор-альпинист Н.М.Попов и альпинист-шуцбундовец Ф.А.Кропф. Попов имел широкие полномочия от ТЭУ ВЦСПС для окончательного выбора места под строительство отеля. Кропф был приглашен как специалист в вопросах горной безопасности. Разгоревшиеся страсти постепенно улеглись, и большинство спорщиков согласилось с выбранным местом на скалах чуть выше существующего здания Приюта 11-ти. Все мы, конечно, приняли в этом самое деятельное участие. Много спорили о преимуществе того или иного места. Каждый доказывал правильность своего выбора. В дружеских беседах Попов ознакомил «эльбрусцев» с планами постройки трехэтажной гостиницы, рассчитанной на максимум удобств, возможных в сложных и суровых условиях высокогорья. По его предположению строительство должно полностью развернуться в недалеком будущем. С понятным нетерпением ожидали мы начала этого события.
На Эльбрусе вместо «карточных домиков», которые строились до сих пор, будет воздвигнуто большое трехэтажное здание современного типа. Долгожданный момент, наконец, наступил: в середине 1937 года с «Кругозора» потянулись караваны ослов, нагруженные ящиками со взрывчаткой и разными геодезическими инструментами. Осенью, после ухода с Эльбруса последних летних туристов, начались геодезические работы и пробное бурение. И вот в один прекрасный день склоны седого великана огласились раскатами мощных взрывов, потрясавших окружающую местность. Веками не пуганные альпийские галки, в шутку прозванные «эльбрусскими соловьями», с громкими, тревожными криками тучей поднимались в воздух и спешили убраться подальше от внезапно оживших скал. Взрывы поднимали вверх фонтаны вечномерзлой земли и камней. Наконец все затихло.
Взрывники ушли, оставив после себя ровную площадку и котлованы под фундамент будущих зданий. Повсюду воцарилась привычная тишина, нарушаемая лишь свистом ветра. Еще во время перевозки взрывчатки руководители стройки пришли к выводу, что при таких темпах транспортировки понадобится не менее пяти лет, чтобы доставить все необходимые грузы на строительную площадку. А ведь гостиницу необходимо полностью закончить к летнему сезону 1939 года. Возник вопрос - как быть? Выход нашли. По смелому решению инженера Попова одновременно со взрывными работами приступили к сооружению тракторной дороги от Терскола по склонам массива Гарабаши через «Новый Кругозор» (так, в отличие от существующего «Кругозора», была названа поляна, находившаяся приблизительно на одной высоте), до средней части Терскольского ледника. На высоте около 3800 метров дорога кончалась, и дальнейший путь на «Приют одиннадцати» проходил по эльбрусским ледникам и фирновым полям. Он имел протяженность всего четыре километра, вместо семи (через «Старый Кругозор») и более доступный, сравнительно пологий рельеф. В 1938 году началось строительство гостиницы. Между «Ледовой базой» (так назвали место окончания дороги) и «Приютом одиннадцати» навели надежные мосты через ледниковые трещины, и вот по вечным снегам потянулись караваны с различным строительным грузом.
Здесь можно было встретить и обычные русские сани с подсанками, на которых лошади перевозили длинные детали, и быков, тащивших волоком тяжелые бревна, и юрких ишачков, мелко семенивших ножками по хорошо укатанной дороге, и, наконец, людей, переносивших тот груз, который по разным причинам нельзя было доставить иначе. Перевозили в ночные и утренние часы. Днем отдыхали, дожидаясь ночных заморозков, которые надежно сковывали «раскисшую» за день на палящем солнце необычную дорогу. Незабываемая картина тех лет стоит перед глазами! Ночью и ранним утром непрерывным потоком идут санные караваны. Подъем крутой и путь тяжелый. Идут караваны среди ледяных просторов Эльбруса, который сурово смотрит на людей, осмелившихся нарушить его вечный покой! Идут по белоснежному покрову, спрятавшему бездонные трещины ледников многометровым слоем слежавшегося фирна! Эта необычная ледовая дорога тех лет очень напоминала зимнюю дорогу где-нибудь в Подмосковье. Так же понурив головы, устало идут лошади по наезженной колее со следами навоза и сена. Возчики в полушубках с кнутом за голенищем сапога или валенка покрикивают на них, похлопывают рукавицами рука об руку, чтобы согреться. И только двуглавый Эльбрус да зияющие невдалеке трещины в леднике заставляют непрерывно думать об опасностях, ежечасно подстерегающих на этой необычной ледниковой трассе.
Однажды для ускорения транспортировки попытались использовать гусеничный трактор с санями, но на фирновых полях он обрушил своей тяжестью мост и провалился носом в трещину. Только после многодневного труда удалось извлечь оттуда «чугунного коня». Трактор ушел вниз и больше не появлялся на склонах Эльбруса. На место будущей гостиницы прибыли строители. Работали дружно, и на скалах быстро поднимался остов будущего здания.
Каждого посещавшего Эльбрус осенью 1938 года поражал необычайный вид гостиницы, выросшей за короткое время на его склоне. Доживавший последние дни старый убогий «Приют одиннадцати» сиротливо стоял рядом с новым соседом и напоминал скорее сарай для дров, чем жилое помещение. Санная дорога просуществовала до глубокой осени, пока ее не засыпали осенне-зимние снегопады. Но все это не пугало строителей, основное было уже перевезено. Отделка здания внутри продолжалась до декабря, и только наступившие суровые морозы и отсутствие отопления заставили отделочников прерваться до будущего года. Еще летом в самый разгар стройки, когда остов здания только начал вырисовываться, на «Приют одиннадцати» для восхождения на Эльбрус пришла группа иностранцев, сопровождаемая Сеидом Хаджиевым. Все свободное время он проводил среди строителей, ведя с ними задушевные беседы. «Мне уже шестой десяток, - говорил он, - с 1902 года я являюсь эльбрусским проводником, тридцать пять раз я был на Эльбрусе, сейчас иду в тридцать шестой, и с гордостью могу сказать - больше меня никто не поднимался на наш Минги-тау!.. Строя эту гостиницу,- продолжал он, - вы делаете большое и нужное дело, ведь Эльбрус станет доступнее, и на него ежегодно будут подниматься тысячи альпинистов. Вот приеду в Нальчик и расскажу Калмыкову о стройке, ведь он ее еще не видел. А осенью обязательно приведу его сюда и он увидит все собственными глазами». Не знал тогда старейший проводник, что на Эльбрусе он в последний раз… В июне 1939 года после предварительной подготовки вновь начал действовать «эльбрусский тракт» (так называли дорогу между «Ледовой базой» и «Приютом одиннадцати»).
Снова потянулись караваны, перевозившие последние грузы. В новом здании посетители получали полноценный отдых. Отпала необходимость тратить силы и время на установку палаток, на такое кропотливое Занятие, как приготовление пищи и воды. По комфортабельности гостиница напоминала первоклассный отель большого города. Один из его первых посетителей в шутку назвал его «отель над облаками». В дальнейшем это меткое название привилось.»
«…К осени здания жилого корпуса, дизельной и котельной были практически готовы. Их формы вызывали у строителей не простое недоумение и восхищение одновременно. Их формы напоминали не полностью надутый дирижабль (сказывался опыт Н.М.Попова в строительстве дирижаблей) или походили на кузов огромных автобусов. Их верхняя часть была скруглена, чтобы надежно противостоять мощным зимним (да и не только зимним) ветрам и штормам. Для их ветронепроницаемости они были обиты листами оцинкованного железа. Основной корпус гостиницы овальной формы имел три этажа. Первый из дикого камня, второй и третий каркасного типа из деревянных деталей. Для утепления по всему периметру зданий под листами железа прокладывались специальные теплоизоляционные плиты.
Первый этаж (там разместились кухня, душевые комнаты и складские помещения) был сложен из камня. Второй и третий этажи – деревянные, утепленные специальными теплоизоляционными плитами, здесь были комнаты на 2-8 человек, столовая на 50 мест и «элитные» номера. Комнаты-каюты, рассчитанные на проживание от двух до восьми человек, оборудовали двухъярусными откидными полками вагонного типа. В каждой имелись рундуки для вещей и столики. Два верхних этажа и крыша были обиты оцинкованным железом. Радовали глаз натертые до блеска паркетные полы и отделанные линкрустом стены и потолки. При гостинице была котельная и электростанция, работали центральное отопление, в водопроводе – холодная и горячая вода, канализация.
«…Первыми жильцами нового «Приюта одиннадцати» были сотрудники Эльбрусской экспедиции, занявшие половину третьего этажа. Там они оборудовали прекрасные лаборатории, мало похожие на прежние - в палатках, разбитых на снегу. Теперь сотрудники не беспокоились, что приборы неожиданно занесет снегом и проделанная работа пойдет насмарку. Они ходили именинниками, потирая руки от удовольствия и поминая добрым словом строителей. На том же этаже были комнаты для иностранных альпинистов. Туристы и альпинисты о новой гостинице отзывались с теплотой, нередко восторгались ее отделкой и благоустройством. Москвич Леонид Коротков в книге отзывов написал: «Еще в столице я слышал о том, что на Эльбрусе строится гостиница. Но то, что мне довелось увидеть, превзошло ожидания. Пожалуй, не в каждом городе найдешь подобную гостиницу. Комната, в которой я живу, обращена к Эльбрусу, и он стоит передо мной во всей своей красоте. Из коридорного окна видны многие вершины Кавказа и знаменитая Ушба, о которой я столько слышал. Часами любуюсь горами.
Такого зрелища нигде, кроме «Приюта одиннадцати», не увидишь. Разве что в кино! Я сам строитель и поражен тем, что вся работа производилась вручную, без применения механизмов. Удивляет, каким образом удалось доставить вверх все необходимое для строительства гостиницы? Ведь сюда даже налегке не каждый сможет дойти, здесь очень трудно дышать. Как же строители за короткое время сумели соорудить такой дворец? Преклоняюсь перед ними и думаю что выражу общее мнение сердечной благодарностью. Спасибо, товарищи! Спасибо и тем, кому принадлежала идея постройки гостиницы!»
«…Некоторые из иностранных альпинистов, не вдумываясь в трудности строительства на Эльбрусе, требовали такие вещи, как рояль, джаз и даже… чистильщика обуви! А один француз выразил возмущение отсутствием лифта.»
В.Кудинов «Эльбрусская летопись «
Выстояв в войну как и те, кто его строил, израненный осколками бомб и пулями, разоренный внутри, стоял Приют 11 бесхозным до 1957 года. И вновь исправно принимал странствующих путешественников и альпинистов. Насчитав 59 лет своей истории и сгорев как дирижабль, на который он так был похож.
По свидетельству спортсменов из альпклуба «Северная столица», пожар случился из-за пренебрежения к мерам пожарной безопасности. Но это следствие, а не причина:
«…Группа В. Панасюка и С. Бодрова в 14 часов спустилась с вершины Эльбруса и занималась приготовлением пищи. Около 16 часов Сергей Бодров находился на кухне: «Я стоял в полушаге от вспыхнувшей канистры. Когда загорелось, автоматически выплеснул воду из своей кастрюли на огонь. Мне показалось, что почти сразу появился Вася Панасюк с огнетушителем в руках. Помня, что где-то неподалеку есть еще один огнетушитель, я отправился на его поиски. Честно говоря, я был в шоке. Когда нашел огнетушитель и пошел обратно к столовой, то не смог пробиться сквозь толпу, ломанувшую на выход. Венгры на кухне были, но они не при чем. Фокус с канистрой сделал кто-то из наших, по-моему, даже местных». Его рассказ продолжает Василий Панасюк: «Огонь моментально охватил столовую и попер по коридору. Уже через пять минут французы не могли спуститься с третьего этажа, и им снизу бросили веревку для спуска. Один из них здорово ударился о каменный парапет между первым и вторым этажом.
Мы стали эвакуироваться: взяли только то, что сгребли руками. Пока будили нашего немецкого камарада – Дирхофа, который после спуска с вершины принял снотворное и спал крепким сном, времени собирать шмотки уже не осталось. Жаль, не допили французский коньяк — кайфовали перед обедом. Известный Юра Соловьев так вообще вышел в одних трусах. Венгры были без сопровождающего, вот на них и хотели все свалить…»
http://www.alpklubspb.ru/ass/a286.htm
ВИДЕО: пожар на Приюте 11
Нынешнее убежище расположено в бывшей дизельной Приюта (Дизельхат), хижине Валерия Шувалова и «Озоне». Убогое и жалкое зрелище. Кто не вместился, ставят палатки за каменными стенами сгоревшего здания. Как символ короткого, мутного времени либеральной демократии Ельцина.
А вот местные власти республики, живущие за счет многомиллиардных федеральных субсидий по программе «Юг России», предпочитают тратить эти деньги на другие отели. Например гостиннично-офисный центр «Милан» на Каширском шоссе в Москве, купленный «для поднятия престижа» республики.
Постройку нового Приюта взял на себя частный московский инвестор и добровольцы. Используя современные материалы, но постаравшись сохранить внешнее сходство с погибшим зданием Приюта.
В 1987 году власти Пятигорска решили снести дом Лейцингера, он мешал элитной застройке, портил вид. Только заступничество всех Пятигорцев спасло дом. Спасибо им. Сейчас в нём, как и раньше располагается возрожденное Кавказское Горное Общество и Школа Детского Туризма.
